Американский капитализм после 2008-го: кризис, который не использовали
...
Начну с окончания предыдущей публикации
Для страны без производственных мощностей, без статуса резервной валюты и с хрупкими институтами выравнивание ставок резко снижает относительную привлекательность риска в этой юрисдикции. Капитал уйдёт туда, где его не штрафуют. Страна получит меньше инвестиций и не успеет вырастить свою производственную базу.
Но для США с их масштабом рынка, правовой системой, долларом и производственной базой выравнивание налоговых ставок капитала и дохода — удар по статусу высшего класса, но не смертный приговор экономической системе. Главный риск — политический.
Тяжело представить политика, который осмелится вести игру против всех сразу.
Бюджеты развитых стран завязаны на устойчивую работу рынков капитала (рефинансирование госдолга, пенсионные фонды, страховщики, банки). Бить по капиталу — значит бить по собственному фискальному аппарату.
Значительная часть среднего класса уже привязана к фондовому рынку (пенсионные планы, 401(k), ИИС, ипотека). Крупный капитал перестал быть «чужим» политически: его интересы упакованы в накопления «обычных людей».
Медиа, политика, академия и регуляторы встроены в одну и ту же схему (фонды, эндаументы, доноры). Радикальная налоговая атака на капитал — это атака на всю связку сразу.
Когда и как это вообще можно провернуть?
В обычных условиях роста, когда рынки на хаях, экономика в порядке, нет войны и системного кризиса, тронуть capital gains означает взять на себя персональную ответственность за падение S&P 500, стать виновным в сокращении сбережений у среднего класса (пенсии, недвижимость) и объявить войну финансовому сектору, который сделает всё, чтобы снять любого, кто проталкивает такую политику. В нормальной конкурентной политике это просто невозможно.
Нужна «революционная ситуация» — начавшаяся катастрофа. Как в 2008 году.
Рынки уже лежат. Кризис уже снёс банки и часть активов. Нужно переписывать правила, чтобы стабилизировать систему. Часть падения уже произошла и «записана» на предшественников. Общественный запрос меняется с «не трогайте рынок» на «накажите тех, кто наживался и виноват». Элитная коалиция раскалывается: часть капитала готова отдать кусок, чтобы спасти остальное.
В таких условиях теоретически возможно уравнять налогообложение капитала и труда — как элемент послекризисного «нового договора». Не обязательно революционным росчерком пера. Можно мягко: постепенно поднимать ставки на capital gain с одновременным снижением других налогов (на труд и производство), чтобы это не выглядело как экспроприация; задать длинный переходный период и льготы для старых позиций; таргетировать сверхвысокие доходы (топ 1%) как налог на ренту, а не на «обычного инвестора». Это уменьшает размер одномоментного шока для рынка.
Но, как мы помним, в 2008 году политической воли для этого не нашлось. Как не нашлось её и у YES-WE-CAN Барака Хуссейна в 2009-м. Последовавшие ужесточения комплаенса и контроля носили временный и декоративный характер и правил игры не изменили.
Как именно США могли воспользоваться этим окном?
Для начала — дать честную оценку происходящему. Не «кризис ипотечных заёмщиков», а отказ от режима Too Big to Fail. Признать, что это результат конструкции конца XX века: налогового перекоса в пользу капитала и системного переноса банковского риска на государственный баланс, а не массовой безответственности домохозяйств. Виноваты архитектура и крупный финансовый сектор, а не люди, оформившие ипотеку.
Дальше — спасать банки не чеком, а в обмен на изменение правил игры. Временная национализация крупнейших получателей помощи с размыванием доли акционеров. Обязательная конвертация части долгов в капитал при получении господдержки. Жёсткое разведение инвестиционного и розничного бизнеса по разным балансам, усиленный вариант доктрины Гласса–Стиголла, чтобы розничный банк с депозитами и рядом не стоял с генерацией сложных рисков. Если платит налогоплательщик, он получает не только счёт, но и долю вместе с новыми правилами.
Третий блок — налоговый пакет с горизонтом хотя бы пять-семь лет, объявленный сразу и вводимый по ступеням. Постепенное сближение ставок long-term capital gains и налога на доход для верхних групп налоговой шкалы. Закрытие «carried interest», чтобы вознаграждение управляющих фондов облагалось как трудовой доход. Отмена «step-up in basis» для крупных наследств, чтобы прирост капитала не исчезал в момент смерти владельца. Ужесточить налог на наследство и крупные состояния для самых богатых 10% и особенно верхнего 1% — как плату за страховку системы, а не как жест символической мести.
Четвёртое — жёсткое бюджетное правило для этих дополнительных налоговых поступлений. Налоги на капитал не растворяются в общей бочке, а жёстко делятся по формуле, записанной в закон. Одна часть идёт на снижение налогов на труд и производство для нижней и средней ступеней. Другая — на сокращение дефицита и долга без права перекинуть её на текущие расходы. Остаток — в долгий инфраструктурный и научно-технологический цикл через отдельный фонд с понятным мандатом. Чтобы перераспределение автоматически не превратилось в раздувание аппарата.
Пятый элемент — блок про ипотеку и рынок активов. Жёсткие федеральные ограничения по ипотеке: максимальное отношение кредита к стоимости залога (LTV) и платежа к доходу заёмщика (DTI) — не в виде «рекомендаций», а в виде обязательных норм. Антициклические буферы капитала банков, которые ужесточаются по мере роста кредитования и цен на жильё. Налоговая симметрия: меньше прямых субсидий владению жильём и меньше специальных льгот для недвижимости как класса актива. Дом перестаёт быть субсидируемым государством финансовым инструментом среднего класса.
Шестое — новый режим Too Big to Fail, прописанный заранее, а не в панике. Список системно значимых институтов с повышенными требованиями к капиталу и ликвидности. Процедура спасения банков заранее записана в закон: сначала несут убытки акционеры, затем держатели субординированного долга, потом senior-кредиторы и только в самом конце — государство. Плюс надбавка к взносам в страховые фонды для крупных игроков как цена их собственного страховочного полиса.
И, наконец, социальный блок вместо модели «дом как пенсионный фонд». Стратегия удешевления базовых услуг (медицина, образование) через структурные реформы и адресные субсидии, а не через разгон цен активов. Цель — чтобы американский средний класс меньше зависел от очередной переоценки жилья и индекса S&P 500 как от единственного механизма «преуспеть в жизни».
Если бы пакет такого типа действительно заложили в 2008–2010 годах как часть антикризисного плана, США получили бы ту же спасённую финансовую систему, но с другой логикой. Капитал платил бы за страховку не только в момент краха, а постоянно. Риск частично вернулся бы туда, откуда его вытащили в 1980–2000-е. Зависимость от богатства на бумаге как политического якоря стала бы ниже. Вместо косметического ремонта появился бы новый договор между государством, рынком и элитами.